Абсолем - Страница 79

На следующий день он заставил их пройти… двадцать иллюзий. Макс не услышал ни единого слова упрёка или жалобы. Возможно, потому что у них, как и накануне, просто не осталось сил, чтобы ворочать языком. К концу второй недели Макса вызвал ректор. Паулюс смотрел на него недовольно, но в то же время с тревогой.

— Вчера у студентов было плановое медобследование.

Макс присел в кресло. Он ожидал, когда Паулюс перейдет к сути вопроса, из-за которого вызвал его.

— Не знаю, что ты с ними делаешь, но сбавь обороты. Силовые показатели Кристи сравнялись с мужскими, Лапидус получил новую пометку в личном деле от профессора Лозовского: «Замкнут, сдержан, неразговорчив», у Лайарда первые признаки депрессивного расстройства. Профессор Шпильман жалуется, что они спят на его утренних лекциях и добудиться их нет никакой возможности, если же ему все-таки это удается, то он натыкается на признаки откровенной агрессии. Они стали держаться особняком, перестали общаться с кем-либо в группе — это уже наблюдения профессора Манэйха. Он, кстати, жаловался, что у Трента какие-то болевые ощущения в руках, но от чего это — парень не признается.

Макс терпеливо выслушал и спокойно спросил:

— Мне прекратить тренировки?

— Я этого не говорил, но сбавь обороты.

Макс чуть наклонил голову вперёд и вкрадчиво произнёс:

— Тогда эти занятия будут бесполезны.

Паулюс глубоко вздохнул и посмотрел на Макса уже без недовольства:

— Я знаю, что ты делаешь, хоть ты и сам этого не осознаешь.

— Что же?

— Ты делаешь из них себя. Себя в их возрасте. Истязаешь тренировками, делаешь их роботами, способными только уничтожать демонов и защищать гражданских.

Макс встал:

— Это всё, что вы хотели мне сказать?

Паулюс даже не кивнул, а просто пожал плечами и снова уткнулся в свои бумаги. Макс вышел. Он сразу же попытался забыть о том, что ему сказал Паулюс, но слова ректора весь день не шли из головы. Домой Макс отправился пешком. Он медленно двигался вдоль дороги, разглядывая проносившиеся машины и пролетавшие персональные флипы, но перед глазами стояли измученные лица Лиры, Тилля и Трента, а в ушах звучал голос Паулюса: «Ты делаешь из них себя… роботов…» Нет, он учил их защищать и защищаться. Неужели это не понятно? Он делал это для их же блага, чтобы их не положили в первом же рейде, чтобы Тилль перестал быть трусом и поверил в себя, чтобы мечта Лиры быть лучшей в своем деле осуществилась, чтобы Трент набрал свои несчастные и никому, кроме него, не нужные баллы… Ведь всё это в первую очередь для них же.

— Как будто мне больше всех надо, — проворчал Макс, останавливаясь на перекрёстке.

Но глубоко внутри он понимал, что лукавит. Он уже сам не мог без этих тренировок, ему нужно было видеть, как он создаёт настоящих полицейских, работает с оружием, уничтожает демонов, пусть и виртуальных, тренировочных. Как же ему всего этого не хватало, как ему осточертели теоретические занятия в классе, учебники, лекции… Но одно их слово, и он всё прекратит. Вот только дождётся он от них хотя бы слова? Или они окончательно забыли, как с ним общаться? В последнее время их коммуникация с Максом ограничивалась измученными, хмурыми, иногда ненавистными, взглядами.

Макс погрузил руку в замок и открыл дверь. Он удивленно остановился в коридоре — в комнате горел свет. Внутри кто-то был. Он медленно вошёл в комнату и застыл на месте. В кресле сидел Иероним Борджи. Макс огляделся — больше никого не было. Глава Верховной Лиги пришёл один. Спрашивать, как он сюда попал, было глупо, поэтому Макс перешёл к главному:

— Зачем вы здесь?

Борджи по привычке сложил руки пирамидой:

— Я дал вам больше времени, нежели обещал. Намного больше. Итак, вы конечно же выяснили, кому принадлежит образец крови, полученный на Балу Победителей?

Макс кивнул. Он сделал это совершенно спокойно, но внутри у него всё кипело. Как он мог забыть про образец?! И почему Корин за всё это время так ни разу и не связалась с ним?

— Это кровь демона. В тот же день медик, которому я передал образец, подтвердил, что кровь не принадлежит ни единому известному существу и обладает особыми свойствами.

Борджи удовлетворенно кивнул:

— Отчёт готов? Я собираюсь забрать и его и образец, чтобы передать нашей новой исследовательской команде.

Ничего не отвечая, Макс достал манипулятор и набрал код Корин. На другом конце не отвечали. Сработал автоответчик.

— Образец и отчёт у доктора, — проговорил он, — я пока не могу с ней связаться.

Борджи чуть наклонил голову вперёд ближе к пирамиде из рук:

— Имя и адрес.

Макс покачал головой:

— Она не станет это ни с кем обсуждать, кроме меня. Вы же не собираетесь угрожать ей?

Макс испытующе посмотрел на гостя.

Борджи встал:

— На сей раз у вас действительно только сутки.

Проходя мимо Макса, он задержался и достал из внутреннего кармана прозрачную гидрокарточку:

— Это ключ и индивидуальный пропуск на ваше имя в Лигу. Сектор L6. Там вас будут ждать.

И Борджи покинул его квартиру. Макс еще несколько минут стоял на месте. Он готов был биться головой об стену — как же он мог забыть про Корин? Он ещё раз набрал её код, но ответа не последовало. Макс оставил ей сообщение о том, что едет к ней прямо сейчас. Быстро покормив кошку, он выскочил из дома, на улице поймал флип и назвал домашний адрес Корин. Через десять минут он уже был на месте. Корин жила в частном доме в очень тихом и спокойном районе. Макс подошёл к живой изгороди и посмотрел на тёмные окна. Судя по всему, внутри или никого не было, или все уже спали. Макс перемахнул через изгородь и прямо по лужайке подошел к двери. Громко постучав, он прислушался. Внутри по-прежнему была тишина, никаких шагов и возни. Макс постучал ещё раз. Безрезультатно. Он достал манипулятор и быстро набрал профессора Лозовского.