Абсолем - Страница 69

София замолчала. Я же в тот момент совершенно опешил.

— В ночь, когда погиб сын, из дальнего ангара лаборатории действительно исчез резервный флип. Но это же невозможно, абсолем не был обучен навыкам пилота. — Я пораженно покачал головой и посмотрел на Софию. — Где этот флип сейчас?

Она виновато приподняла плечи, чуть закусив нижнюю губу:

— Я его утопила. Не знаю, что на меня нашло, но я боялась, что он отследит меня по этому флипу. Я посадила его на дно озера, которое находится в паре километров отсюда.

Я до сих пор не знаю, чем руководствовался абсолем, когда похищал Софию, зачем он держал её в том доме, и вообще, что это за дом и почему в итоге отпустил. Я бы дорого заплатил, чтобы получить ответы на эти вопросы, но увы. Впрочем, в тот момент я был счастлив и без ответов. София была жива и сидела передо мной, более того, она носила под сердцем моего внука. О чём ещё можно было мечтать?!

Не сговариваясь, мы как-то обоюдно решили никому ничего не сообщать. Её бы замучили официальными в таких случаях процедурами, хотя в каких таких случаях? Ничего подобного ранее не происходило. Чтобы демон похитил человека, ухаживал за ним, а потом добровольно отпустил… Да Софию бы заморили вопросами, а ей нужен был покой, так как беременность действительно проходила очень тяжело. Её тело было не подготовлено, она ведь не планировала, да и кто сейчас рожает сам для себя? Я не смог приобрести всё необходимое для родов, не вызывая подозрений, поэтому мы готовились сделать это по старинке: тазы с теплой водой, полотенца и обычные антисептики и обезболивающее. Благо этого добра у меня было предостаточно. София не выходила из дома, чтобы никому не попасться на глаза. Она не хотела никого видеть. Всё необходимое я ей приносил. Как самая настоящая нянька, я с утра начинал готовить, чтобы каждый день она ела только самое свежее. Когда она отдыхала днем, я драил дом, чтобы не было ни пылинки. Вечерами я развлекал её чтением или старыми настольными играми. Иногда она что-то писала в своём дневнике, иногда писала письма домой, врала в них, конечно, но иного выбора у неё не было. Должен сказать, это было с моего молчаливого одобрения, ведь всё, что могло нарушить наш хрупкий мир, меня пугало. Я боялся, что их у меня отберут: мою девочку и внука. Да, мне пришлось сказать, что София моя племянница. Соседи однажды заметили ее, когда она дышала свежим воздухом на крыльце. И конечно, у людей могли возникнуть вопросы, почему незнакомая беременная женщина живет в моем доме.

С каждым днем Софии становилось всё хуже. Я никогда не видел, чтобы беременная так мучилась, хотя повидал немало — когда-то мать Дмитрия работала в производственном секторе компании «Новая жизнь». Там бывали тяжёлые случаи, но то, что переживала София, было за гранью. Плод высасывал из неё все жизненные силы. Сама она стала худенькая как тростинка, хрупкая, но живот был каких-то неимоверных размеров. Вначале я думал, что близнецы, но затем нашёл свой старый портативный скриннинг — ребёнок был один. В последние недели беременности София не могла встать с кровати даже с моей помощью. Я кормил ее с ложки, обтирал тёплыми влажными полотенцами, убирал волосы. А она лишь благодарно смотрела на меня…

Когда начались схватки, я был готов. По крайней мере, я так думал. Что может быть проще, чем провести процесс деторождения? — скажете вы. Но не забывайте, у меня не было всего необходимого, я не вводил Софию в состояние сна, она мучилась от первой до последней секунды. Своей. Своей последней секунды. Она даже не увидела своего ребёнка. Пуповину я отрезал уже от мёртвой женщины.

Я готов был уничтожить себя. Почему я, старый дурак, не обратился в медицинский сектор? Ведь видел же, что всё серьёзно, что не готова она рожать самостоятельно. Но я так боялся ее потерять, боялся, что ее заберут от меня. И в наказание за свой эгоизм я потерял её навсегда.

Из чувства прострации меня вывел младенец. Барахтаясь в родовой жидкости, он вдруг пронзительно закричал. Как же он кричал, я думал, что оглохну. Так остро, до подкорок пробирало. Я тут же схватил внука и далее всё делал на автомате. Помыл, проверил, провел поверхностный скриннинг. Всё было в норме, ребёнок был совершенно здоров, что было удивительно, учитывая состояние его матери в последние месяцы беременности. Вскоре он замолчал, нет, не уснул, а просто замолчал. Лежал тихо, водя из стороны в сторону огромными, ещё мутными, не сфокусировавшимися зрачками. Он словно давал мне возможность позаботиться о Софии. Решить, что делать дальше. Я отнёс Адриана наверх, в спальню матери. Да, так его хотела назвать София, мы не раз обсуждали имя будущего ребенка. Она говорила, что это дань памяти дедушки по материнской линии. Итак, я отнёс Адриана наверх. Затем вернулся, обмыл Софию, переодел. Оставалось самое сложное. Я знал, что нарушаю все мыслимые законы, храня в подвале вирусные образцы, но они сохранились ещё с прежних времен, когда я брал работу на дом, я их перевёз вместе с остальными вещами. Я спустился в подвал и выбрал вирус илиридия. Не все знают, но это один из немногих вирусов, который приживается и начинает паразитировать в уже мёртвом теле. Я ввёл полторы дозы Софии под лопатку, теперь нужно было действовать быстро, и я позвонил в медсектор.

— Ваше местоположение определено. Вызов экстренный? Высылать медицинскую бригаду?

— Нет, уже не экстренный. Вынужден сообщить о смерти моей гостьи. Она сгорела очень быстро, подозреваю, что это лихорадка илиридия.

— Вы медицинский работник?