Абсолем - Страница 111

111

— Наташа, я знаю, что ты там, открой. Это Штайн. Мне нужно с тобой поговорить.

Дверь открылась сразу же. Очевидно, услышав стук, хозяйка квартиры сразу же подошла к двери и тихо стояла под ней, прислушиваясь точно так же, как Макс пару мгновений назад. Наташа с тревогой уставилась на гостя.

— Что случилось? — испуганно спросила женщина.

— Ничего, — успокоил ее Макс, — мне просто нужно поговорить с тобой.

Наташа не двинулась с места. Она стояла в проходе, рукой крепко держась за дверь, всем своим видом давая понять, что говорить они будут здесь.

— Думаю, нам лучше пройти внутрь, — мягко предложил Макс.

Но Наташа словно не слышала его.

— О чем ты хотел поговорить? — торопливо спросила она. — Это не может подождать? Я немного занята.

Макс отрицательно качнул головой:

— Нет, не может. Речь пойдет об Адриане.

Глаза женщины испуганно расширились, губы плотно поджались, она побледнела. Даже если она и хотела скрыть, что это имя было ей знакомо, она не сумела. Ее первая реакция полностью выдала ее. Она вытянула шею и заглянула Максу за плечо, словно хотела убедиться, что он пришёл один. Окинув взглядом широкий холл, она хоть и не уверенно, но всё-таки убрала руку и посторонилась, давая Максу пройти. Он вошёл, и дверь закрылась за его спиной. Наташа, не дожидаясь его, прошла в комнату и упала в кресло. Глядя на Макса, севшего напротив, она нервно теребила свой кулон. Когда она его на секунду отпустила, Макс заметил, что это был вензель — две переплетенные буквы Н и Ш.

— Давно у тебя этот кулон? — неожиданно спросил он.

Женщина не удивилась вопросу:

— Лет тридцать, может, больше, не помню.

— Не замечал раньше, — проговорил Макс.

Наташа пожала плечами:

— Ты вообще много чего не замечаешь. В этом всегда была твоя проблема.

Макс не стал спорить. Наташа задумчиво посмотрела на него:

— Смешно, а ведь это подарок твоей сестры. Мы еще тогда учились. Она называла меня Энш, производное от моих инициалов. Она часто придумывала необычные прозвища, такие, которые понимали только она и тот, кому они предназначались. Знаешь, это необычайно объединяло, такие маленькие секретики, которые знаете только вы вдвоем. Они милые и безобидные. — Наташа грустно улыбнулась и посмотрела Максу в глаза. Затем улыбка съехала с ее лица, и она задумчиво и отстранённо проговорила: — А потом ее секретики стали серьёзнее. Опаснее. Но она все равно делилась ими, даже не осознавая, во что вовлекает других.

— Ты была против? — спросил Макс.

Наташа шумно и прерывисто вздохнула. Задумчиво глядя перед собой, она привычным движением нащупала сигареты, лежавшие сбоку от нее на низком журнальном столике, и закурила. Сделав две глубокие затяжки, она выпустила ровной струйкой дым и, глядя, как он медленно растекается и начинает клубиться, проговорила:

— Ты ведь знаешь, что моя карьера не задалась. На начальном этапе я так привыкла работать с Софией, что никого другого и не рассматривала в напарники. Мы все делали вместе. У нас была идеальная согласованность. Я начинала первый этап опыта, потом готовила третий, пока она продолжала второй. И я могла быть уверена, что она сделает всё так, как бы сделала я сама. Всё было настолько четко и слаженно, как будто действовал единый механизм. И мы показывали потрясающие результаты. — Наташа сделала еще две затяжки и вновь неторопливо выдохнула, разглядывая дым. — Когда мы писали отчёты, наши выводы словно проистекали из одного источника. Я начинала мысль, она ее заканчивала. — Она вновь прервалась, но на сей раз не ради того, чтобы сделать еще затяжку. Сигарета так и осталась у неё в руках. Наташа чуть наклонила голову и посмотрела на Макса исподлобья. — И вот это меня погубило.

Она скривила губы, и Макс понял, что это была неудачная попытка грустной улыбки.

— Понимаешь, — продолжила она, — когда нас развели по разным парам, я не могла привыкнуть к другим партнерам. Я спорила, пыталась всё переделать за своего напарника, мы затягивали работу, на выходе получалось что-то нелепое. И все это в последнем семестре, буквально накануне выпуска. В общем, насколько можно было испортить себе учебный отчёт, я его испортила. Рекомендации на выпуске были соответствующие.

— А София?

Максу было стыдно за свой вопрос. Он фактически в очередной раз расписался в том, что совершенно не интересовался жизнью сестры.

— София справилась. Понимаешь, она была доминантой в нашей паре. Я это всегда ощущала, и меня это устраивало. Она была сильнее меня морально и психологически. И в каких-то критических ситуациях она нас вытаскивала. Ведь были опыты в естественных условиях с демонами, и пару раз я вела себя так, что стыдно вспомнить. Но София вытаскивала наш эксперимент. И ни разу я не слышала от нее ни слова упрёка. Наоборот, одна лишь поддержка. Когда нас разделили, у нее поначалу тоже были трудности с другими партнёрами, но она с ними быстро справилась, она приноровилась. Не скрою, тогда во мне появилась какая-то ревность, возможно, даже злоба и обида за то, что она так легко пережила наше разделение. Но я сумела подавить в себе это, в конце концов, София была не виновата в том, что я не тяну без неё.

— Ты училась вразрез со своим призванием? — догадался Макс.

Наташа кивнула:

— Да. София знала об этом, я ей сразу же рассказала. Это была ещё одна причина, по которой она меня уважала и старалась помочь, чем могла.

111